Становление национальных республик сопровождалось формированием конкурентных исторических мифологий, противостояния которых служат барьерами для региональной интеграции. Этноэксклюзивные концепции, возобладавшие в той или иной стране, нередко пересекаются с историей соседних государств. Разные точки зрения в восприятии истории вызывают бесконечные дискуссии и зачастую неприглядные перепалки учёных, служат негативным фактором межгосударственных отношений.

Схожие процессы наблюдались после Первой мировой войны в Восточной Европе при становлении новообразованных государств, взявших на вооружение этническую модель государственного устройства. Однако на представления государственных деятелей тогдашнего Туркестана о будущем национальном и государственном строительстве в ещё большей степени повлиял пример воссозданной на развалинах Османской империи Турецкой республики с её радикальным турецким национализмом и официальной доктриной пантюркизма.

Движению стран Центральной Азии к глубокой интеграции существенно препятствует «историческая» мифология, возникшая во времена СССР, и стремительно развившаяся после его распада. В период правления большевиков всем вдолбили в голову мысль о том, что каждая республика – собственность тех её жителей, чье самоназвание было присвоено ей в качестве титульного, а не сообщества всех ее граждан. Введение официального многоязычия в каждой из стран региона поставило бы под сомнение подобные стереотипы.

Вместе с тем, мировой опыт знает ещё один, дополнительный путь ослабления и сведения на нет зависимости от мифологий, вносящих раздоры между странами и народами - это отказ от этноэсклюзивного типа государственного устройства.

В официальном названии государства с полиэтническим населением не должно отражаться наименование ни одного из ныне её населяющих этносов. Потому что само по себе это уже создает некие преимущественные права, уверенность в своей исключительности для одной части населения, пусть даже численно преобладающей, в ущерб правам других его пластов. Этноэксклюзивный характер многонационального государства - это всегда мина замедленного действия. В середине ХХ века она уже сдетонировала в Европе, вызвав начало Второй мировой войны, унесшей жизни десятков миллионов людей. На протяжении последних четырёх десятилетий эта «мина» взрыается в упомянутой выше Турции, дважды рванула в Кыргызстане.

Немаловажное значение имеет и то обстоятельство, что окончание «-стан» из-за отождествления с неспокойными соседями существенно портит имидж стран региона в глазах обывателей Европы, Америки и России. А ведь наши страны ждут туристов-кормильцев. Этот фактор - гораздо серьёзней, чем мы полагаем.

Дабы не изобретать велосипед, наиболее целесообразным, как мне представляется, было бы взять в качестве названий государств древние наименования территорий региона. Вариантов несколько, но на мой взгляд и эстетический вкус, этим требованиям лучше всего отвечают названия Согд или Согдиана, Фергана (Фаргона), Хорезм. Скажем, Узбекистан мог бы взять себе название Согдиана, Таджикистан – Бактрия (Бохтар), Кыргызстан - Фергана (Фаргона), Туркменистан – Хорезм. Это, конечно, всего лишь примеры.

Что это даст? В государстве с этнически нейтральным названием ни один из народов, населяющих подконтрольную ему территорию, не будет обладать ощущением собственной эксклюзивности, что вступает в противоречие с основными положениями конституций всех наших стран. Узбеки, таджики, казахи, кыргызы, русскоязычные и т.д. граждане каждой из республик с правовой точки зрения становятся абсолютно равными перед лицом государства, становятся равными де-юре и де-факто носителями государственности, по принципу гражданства, а не этнической (племенной) принадлежности.  
Какие эффекты можно ожидать от ребрендинга стран региона?

1. Консолидируется и стабилизируется общество внутри государств. Исчезнет прослойка нацменьшинств, которая взамен ущемлённым этническим чувствам ищет утешения в разного рода идеологических течениях, будь то идея восстановления «русского мира», радикальный коммунизм или радикальный ислам. То есть, существенно сократится социальная база реваншизма, экстремизма и терроризма.

2. В сопредельных странах перестанут видеть в этнических ирредентах (компактно живущих национальных диаспорах, чей этноним связан с названиями соседних стран – ред.) угрозу их государственности. Это существенно обезопасит проживание в них миллионных масс этнических меньшинств, также являющихся коренным населением этих стран, наряду с т.н. «титульными этносами». К примеру, этнические узбеки Кыргызстана в 1990 и 2010 годах дважды становились жертвами массированных погромов, поводом к которым служили беспочвенные подозрения в их «сепаратизме» в пользу соседней страны. Кроме того, национальные меньшинства в этом государстве, по сути, остаются вне тех процессов демократического развития, за которые его часто называют «островком демократии в Центральной Азии». То есть, на примере Кыргызстана мы видим довольно выразительный пример этнодемократии или «демократии для своих». В Узбекистане только лишь из подозрений в предполагаемых (!) сепаратистских настроениях всяческими путями подавляется этническое самосознание таджикоязычных граждан. В Туркменистане этнические узбеки живут под гнётом репрессий. Угрозы нацменьшинствам с пугающей регулярностью звучат в соседнем Казахстане. И иногда эти угрозы реализовывались в погромы с людскими жертвами, последний, наиболее кровавый, произошел в начале этого года. 

3. Инициативу любой из стран региона могут подхватить и государства-соседи. Что также способствовало бы полноценной интеграции этнических меньшинств в их политические системы.

4. Я предлагаю древние названия частей нашего региона, исходящие из доисламской эпохи. Нет, Ислам от этого не исчезнет и даже не ослабнет, но, возможно ослабнет его прессинг и в воздействии на людские умы сгладятся его «острые края» и некоторые «торчащие шипы».

5. Никуда не должны исчезнуть и нынешние названия, подобно тому, как из обихода не исчезли названия «Англия» или «Голландия», хотя государственные машины этих стран называются иначе («Великобритания» и «Нидерланды» – ред.). Недопустим большевистский подход и тотальное искоренение современных названий, с которыми худо-бедно живёт не одно поколение людей. Они могут использоваться при неформальном общении граждан, в названиях улиц, организаций, изданий и т.д.

6. Деэтнизация названий стран региона поставит под вопрос сохранение существующих в рамках нынешних государств этнических автономий. Ведь, по логике, если сегодняшние «титульные» этносы отказываются от эксклюзивности своих политических и гражданских прав, то сохранение особых прав для представителей автономий на вверенных им советской властью территориях станет абсурдом. А ведь сегодня кое-кто пытается разжечь в автономиях сепаратистские настроения. Вместе с тем, нельзя посягать на автономный статус нынешних автономных образований без внятного легитимного согласия их жителей.

7. При этом не следует покушаться на сложившиеся этнонимы. Недопустимо препятствовать гражданам ощущать себя узбеками, таджиками, казахами, кыргызами, каракалпаками, русскими, украинцами, татарами, корейцами, армянами и т.д. Но при этом, без сомнений, необходимо удалить из персональных документов, анкет, паспортов графу «Национальность».

Туранская плита